Все Кулички                          Реклама на Куличках
     
 
Посторонним В
 
Сказка о Мальчише-Плохише
 
 

и его Гражданской тайне

В ту дальнюю-дальнюю пору, когда власть в стране захватили Мальчиши-Кибальчиши, жил да был Мальчиш-Плохиш, по прозванию Мальчиш - в помойке торчишь, со своим дедом-кулаком и отцом-дураком. Жили - не тужили. Себя кормили, соседей кормили, комиссаров городских кормили, маленький Кацо знаешь?- и его кормили. Гоп! Гоп! Хорошо! Дед работает - сено косит, отец работает - дурака валяет, а Плохиш знай себе лопает хлебопеченье и хлещет бочками самогоноваренье. Но вот, дело к вечеру, вышел Плохиш из дома то ли корову подоить, то ли сельсовет поджечь и почудилось ему, что пахнет ветер не цветами с садов, не медом с лугов, а пахнет ветер жаренным. Лег он спать, и вдруг - стук в окно. Стоит всадник - конь вороной, сабля острая, сердце горячее, руки чистые, а голова - холодная и говорит:"Эй, козлятушки-ребятушки, отопритеся отворитеся. Губчека пришла, приговор принесла". Сказал эти тревожные слова и открыл беспорядочную стрельбу. Хотел дед-кулак винтовку взять, да такой он старый, что не поднимет, хотел саблю нацепить - нацепил, да не туда, только все уши в кровь изрезал. Хотел просто так выйти, по башке настучать, да лень ему стало. Сел дед на 20 лет и громко заплакал.

Остался Плохиш со своим отцом-дураком жить-поживать. Гоп, стоп. Плохо! Плохиш работает - сено косит, отец работает - в сено с разбега прыгает. Но вот однажды ночью стук в окно. Открыл Плохиш и видит: стоит перед ним всадник. Тот да не тот. Нос орлиный, взг ляд соколиный, грудь в крестах, а голова в кустах. И вдруг говорит голова из кустов человеческим голосом: "Вот вы печенюшки кушаете? Это харашо. А с собой насушили?" Делать нечего. Собрался отец-дурак, подозвал Плохиша и говорит: "Ну что, сынок? Щи в котле, каравай на столе. На дворе трава на траве дрова. Эне бэни раба квинтер финтер жаба". Сказал он ему так, ткнул вилами в бок и сгинул. И вот однажды вылез Плохиш из теплотрассы - то ли в Баден- Баден собрался , то ли отопительный сезон кончился. Вдруг видит - стоит перед ним всадник. Тот да не тот. Коня нет - пропал конь. Сабли нет - пропала сабля. Папахи нет, мыла нет, сахара нет, помидоры гнилые и жрать нечего. У Плохиша от изумления даже сыр изо рта выпал. А всадник и говорит: "Товарищ! Я не ел 70 лет. У вас не будет лишней печенюшки?" Делать нечего. Достал Плохиш масло, намазал на фигу и протянул всаднику: "Вот все, что у меня осталось!" Облизал всадник дулю и, вдруг, из хилого дряблого старца превратился в хилую дряблую старуху. Вскочила она на помело и умчалась прочь. "А ведь догоню!" - подумал Плохиш, и верно подумал, так как торчавшее между ног помело мешало старухе бежать быстро.

Но тут дорогу преградил поезд. "Постой, паровоз, не стучите колеса!"- молвил Плохиш. И встал паровоз, а колеса продолжали стучать. Подбежали к Плохишу три добрых молодца - один краше другого, а третий и вовсе урод, подхватили его под белы ягодицы и кинули в подвалы Бердского ЧК. Стали его они бить-пытать. Дед бил-бил, не разбил. Баба била-била, не разбила. Привели Плохиша к Главному Кибальчишу. "Ничего не сказал нам проклятый Плохиш!" "А вы бы ему тряпку изо рта вынули, может и скажет чего!" - сообразил Главный. Вынули.

И плюнул Плохиш в толстую трусливую морду Кибальчиша. И Кибальчиш плюнул в худое, мужественное лицо Плохиша. И так плевались они три дня и три ночи. И стали оба они такими склизкими и омерзительными, что все люди отвернулись от них. Пошли Плохиш и Кибальчиш куда глаза глядят, а так как у них оба глаза с детства глядели в разные стороны, то и разорвали они себя на две половинки...

(До этих строк дописал смертельно уставший автор эту сказку и заснул.).

УЖ,  КБрД #5