Глава 15
Первым был глава области Петр Петрович Прушняк. Он явился рано утром в кабинет управляющего банком. Шумно отдуваясь от одышки, после подъема на второй этаж, он уселся в кресло напротив Ухватбабева и многозначительно замолчал. Ранее подобного за главой области не наблюдалось, и поэтому Сигизмунд Моисеевич вполне закономерно поинтересовался:
- Доброе утро Петр Петрович! Чем обязан столь раннему визиту?
- Доброе утро Сергей Моисеевич! У меня это...Вот! - Прушняк протянул Ухватбабаеву три смятые денежные купюры в общей сумме одна тысяча шестьсот рублей.
- Сигизмунд...Ой! Сергей Моисеевич! У меня тут, собственно... "рамзес" значит!
- Не понял! - сделал вид что не понял, хотя на самом деле все прекрасно понял, Сигизмунд Ухватбабаев.
- Ну это... Деньги берите и "рамзес" значит!
- А почему, к примеру, не одиннадцать тысяч триста рублей и "жупел"? - с ехидцей спросил Ухватбабаев.
- Ну так Николай Ринатович собственно ... Говорит для нас...То есть для вас...То есть для всех это лучший выход! Для области значит! Чтобы деньги были! Я со своей стороны обещаю всестороннюю поддержку!
- А откуда вы узнали про "рамзесы" и "жупелы"?
- Ну так это...Человек приходил, собственно! Предложение сделал!
- Сколько он с вас за это запросил? Человек этот?
- Нисколько! Бесплатно запросил!
- Не врите Петр Петрович! У вас это плохо получается!
- Триста миллионов собственно! Больше не было! - признался Прушняк.
- Как вам не стыдно Петр Петрович! Я для вас всей душой! Собственную партию вам организовал! Депутатом думы сделал! На следующий срок Президентом могли бы стать с моей и божьей помощью! А вы? Чем вы мне хотите отплатить помимо черной неблагодарности?! Убрать меня с глаз подальше и пытаться распорядится с деньгами! Совести у вас нет!
- Да есть у меня эта... Совесть значит! Даже две есть! Это Николай Ринатович все виноват! Надоумил значит! - оправдывался Прушняк.
- Давайте прекратим этот неприятный разговор! Я ничего не слышал! Вы ничего сдуру не предлагали! Останемся друзьями и будем сотрудничать как и прежде!
- А может все таки ... "Рамзес"? - уже покидая кабинет робко спросил Прушняк.
- Нет! Если уж я даже на "жупел" не соглашаюсь, то что же говорить о вашем варианте!
Едва Прушняк ретировался, в коридоре раздался топот множества ног. В кабинет, без стука, ворвалась многочисленная толпа директоров предприятий. Возглавлял делегацию директор уже достроенного ипподрома.
- Уважаемый Сигизмунд Моисеевич...
- Сергей Моисеевич! - поправил Ухватбабаев директора ипподрома.
- Хорошо! Сергей Моисеевич! Не могли бы вы из рук в руки принять скромную сумму денег в качестве нашего вклада в общее дело...
- Речь идет об одной тысяче шестистах рублей? - вкрадчиво поинтересовался Ухватбабаев.
-Да...
- А потом вы хотите хором заявить мне: "Рамзес" с вами уважаемый вы наш Сергей Моисеевич!" Угадал?
- Ну зачем уж так то! Мы же при всем должном внимании... - зароптали директора предприятий.
- Итак! За сколько он вас купил? - начиная выходить из себя, грозно спросил Сигизмунд Моисеевич.
- Всех вместе или каждого по отдельности? - доставая калькулятор уточнил вопрос директор "Тяжмашбыттехпрома".
- Вместе!
Произведя коллективный расчет сообщество директоров вывело сумму в восемь миллиардов рублей. Это окончательно вывело Сигизмунда из себя.
- Идиоты! Вы пустили на ветер восемь миллиардов не заработанных вами рублей! Поверили какому то проходимцу! Как вам не стыдно! Я же вас поднял! Развил ваши не к чему до этого не годные предприятия! И после всего этого вы заявляете мне "Рамзес" и пытаетесь всучить мелкую сумму денег!
- Простите нас за поспешность решения Сергей Моисеевич! Мы все вам чрезвычайно благодарны! Но сами поймите! Ведь работая с вами сильно не заворуешься! А мы без этого уже не можем! - хором и вразнобой принялись оправдываться руководители местной промышленности и сферы обслуживания:
- Разрешите мы еще посовещаемся и примем верное решение по вашей кандидатуре!
- Какое решение?! Какое совещание?! А ну вон из моего кабинета! - не на шутку разошелся Ухватбабаев.
- Мы не согласны! Мы хотим обсудить вместе с вами наилучший вариант вашего "рамзеса"! Мы останемся здесь и никуда не уйдем, пока решение не будет принято! - загалдели директора.
Разъяренный Ухватбабаев принялся хватать со стола канцелярские принадлежности и метать их в толпу руководителей. Те стали дружно отвечать. Но тут военные действия прервал зычный голос потомственного офицера:
- Отставить! Прекратить огонь! Смирно! Я вас научу Родину любить! Уроды гражданские!
Все, включая Сигизмунда Моисеевича, вытянулись по стойке "Смирно". Василий Снарядович строевым шагом прошел к столу управляющего. Он вытащил из кобуры пистолет и отдал новую команду касательно неорганизованной толпы директоров:
- Кругом! Шагом марш! И чтобы без разговорчиков в строю!
Директора молодцевато развернулись и в колонну по одному покинули кабинет.
- Большое спасибо вам, Василий Снарядович! Вы уже второй раз в жизни меня выручаете!
- Не стоит благодарностей Сергей Моисеевич! Всегда рад служить народу! Всегда на боевом посту! - торжественно отрапортовал Прикладов.
- Вы ко мне по какому вопросу? Не по - поводу "рамзеса"? - на всякий случай заподозрил полковника Сигизмунд Моисеевич.
- Какого "рамзеса"? Не знаю ни какого "рамзеса"! Я к вам пришел поговорить по душам!
- Ну и замечательно! Хоть один приличный человек за весь день зашел просто так, поговорить по душам! - обрадовался Ухватбабаев. Он усадил полковника в кресло и заказал секретарше принести кофе.
- Слушаю вас господин полковник!
- Товарищ! Товарищ полковник! - поправил Прикладов Ухватбабаева. Он молча подождал, пока Катя поставит перед ним чашку исходящего паром кофе и уйдет. Затем залпом ее выпил и продолжил говорить:
- Именно товарищ! А не какой то там господин! Я же член партии с семьдесят девятого года! Я даже партбилет сохранил и всегда ношу его с собой! У сердца!
При этом он извлек из кармана брюк увесистую книжицу, обернутую в самодельную бронеобложку из келавра.
- Поэтому я был и остаюсь членом партии Советского Союза! Идейным коммунистом! А вам с вами я хотел провести агитационно - разъяснительную работу!
- Не понял! Какую работу? - спросил удивленный Ухватбабаев.
- Разъяснительную! Агитационную! - весомо ответил Прикладов:
- Хоть вы и находитесь временно в стане новоявленной буржуазии, человек вы для нашего дела не потерянный! Просто туману капиталистического у вас в мозгах много! Вот я пришел вам мозги прочистить! Поэтому слушайте внимательно. Начну с ситуации в стране!
Василий Снарядович достал бумажку и стал запинаясь читать по ней:
- Ситуация в стране сложилась так, что все общество разделилось на два лагеря. По ту сторону баррикад находятся новоявленные буржуи и их прихвостни и приспешники. Особенно много прихвостней! По нашу сторону баррикад почти не кого не осталось, так как много преданных бойцов ушло на ту сторону баррикад. Но мы, те кто остался, не сдадимся на милость врагу! Мы будем защищать наши баррикады до последней капли крови! Своей или вражеской - не важно! Хотя если честно, то наши баррикады никто штурмовать и не собирается. Не нужны им наши баррикады! Буржуям недорезанным! Но это не важно! Главное...
- Погодите! Василий Снарядович! Я очень уважаю ваши принципы! Но не могли бы вы перенести мое политическое просвещение на десятое...Нет на двенадцатое ... - Ухватбабаев принялся листать еженедельник где - то ближе к концу дня.
Полковник был категоричен:
- Нельзя! Сейчас или никогда! Революционная ситуация в стране уже почти сложилась! Не хватает решительного толчка! Поэтому товарищ...Могу я вас так называть?
- Ну если вам так удобнее...
- Речь идет не об удобствах! Речь идет о конспирации, товарищ Сигизмунд!
- Не понял?!
- Я все знаю! Поэтому считаю, что надо форсировать события! Я специально приготовил деньги в сумме двести рублей и ...
- "Каляка- маляка" значит?
- Да товарищ Сигизмунд! Да здравствует всероссийская рабоче - крестьянская "каляка- маляка"! Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки... - поднявшись со стула с душой, но без голоса запел полковник. Хотя голос был. Очень громкий голос исходящий из луженной глотки и заставляющий вибрировать стены кабинета. А вот слуха не было абсолютно. Существует расхожее выражение "медведь на ухо наступил". В этом смысле у полковника Прикладова целый выводок медведей топтался прямо по барабанной перепонке, как минимум, часа четыре!
- Василий Снарядович! Василий Снарядович! - с трудом докричался до полковника Ухватбабаев:
- Сколько вы ему заплатили?
- Кому? - прекратил ужасное извлечение песенных звуков полковник: - Нашему общему товарищу? Ни сколько не заплатил!
- Не верю!
- Я безвозмездно вручил ему четыре бронетранспортера и две цистерны с горючим для подрывной работы в стане буржуазии! Товарищ Сигизмунд! Наступил решающий момент...
- Еще не наступил! - взял на себя политическую инициативу Сигизмунд Моисеевич.
- А когда...
- Когда наступит? Только не сейчас! Понимаете, товарищ Приклад...Я могу вас так называть? В целях конспирации?
- Так точно! Товарищ Сигизмунд!
- Понимаете, товарищ Приклад! Тот товарищ, который вам все это рассказал, на самом деле нам не товарищ! Он буржуйский провокатор, приспешник и возможно даже прихвостень! Честное слово! Я сам видел его лицо по ту сторону баррикад! Он пытается сорвать естественный процесс восстания пролетариата и трудового крестьянства! Который сам по себе неизбежен! И которое мы организуем в будущем на не трудовые доходы! Вам все ясно, товарищ Приклад?
- Так точно! Вот ведь какая сволочь! Втерся ко мне в доверие...
- А пока - конспирация! Конспирация! И еще раз - что?
- Конспирация! Я все понял! Уходим по одному через оконные проемы! "Каляка -маляка", товарищ Сигизмунд! - сказал на прощание полковник и выпрыгнул в открытое окно со второго этажа.
- "Каляка- маляка" товарищ...Тьфу! Совсем с ума сошел! - устало произнес Ухватбабаев и опустился в кресло. Кто - то тихонько постучал в дверь.
- Войдите. - сказал Ухватбабаев.
Дверь открылась и Сигизмунд узрел Деда Митрича из села Нижние Панталоны. Тот прошаркал к столу и шумно опустился в кресло.
- Здорово дед! Какими судьбами в наших краях? -поинтересовался Ухватбабабев.
- Да вот...Земляка пришел проведать...По делу я значит!
- Я конечно рад, но какие у тебя дела ко мне? Деньги лишние появились?
- Да нет...Совсем денег не осталось. Хату продал. Корову со двора свел. И твою хату тоже того...
- Мою то зачем?! А много выручил?
- Да нет... Копейки! Все тому ироду отдал!
- Какому ироду? -начал постигать суть происходящего Ухватбабаев.
- Да горбоносый такой, чернявый...Он мне слово заветное сказал!
- Вот ведь сволочь! И какое же слово дед! Ты то от меня чего хочешь! -начал закипать Ухватбабаев.
- "Бурлюк"! -торжественно изрек дед Митрич и стал рыться в карманах.
- Не понял...Какой "бурлюк"? Ты ничего не перепутал? -спросил удивленный Сигизмунд.
- Да нет...
- Может другое слово? "Рамзес", к примеру? Или "каляка -маляка"? А может "жупел"?
- Да нет... "Бурлюк"! А может и не "бурлюк"...
- Хорошо, дед! А сколько денег при этом мне дать надо было? Что этот гад тебе про деньги тебе сказал?
- Ну так это...Двадцать рублей! Дать тебе надо. А больше у меня и нету! -ответил Митрич вынимая две монетки из валенка:
- Возьмешь деньги то?
- Иди дед...Иди! Не доводи до греха! -взмолился Сигизмунд.
Митрич вздохнул и сгорбившись поплелся к выходу.
- Следующий! -крикнул Ухватбабаев, чувствуя чье - то присутствие в приемной.
В кабинет с виноватым видом проник Иван Петрович. Он театрально бухнулся в ноги своему начальнику и горестно запричитал:
- Ой простите меня бога ради! Я же от бедности вас обманывал! За кусок хлеба старался!
- Встань с колен! Идиот! О чем это ты?
Иван Петрович поднялся с колен и без эмоций, в точных, скупых выражениях поведал историю их взаимоотношений с самого начала.
- Так ты, оказывается, меня и не знал раньше? Врал все! За кусок хлеба старался?
- Да! Я уже про это говорил. Прости меня Сергей Моисеевич!
- Прощаю! Я и сам это подозревал...Но уже не важно! Можешь идти работать! - отмахнулся от Ивана Петровича Ухватбабаев и погрузился в собственные размышления.
- А у меня вот... - замялся Иван Петрович.
- Что?! Что еще?!
- Да я вот...Это, как его...Даже и не знаю!
- Да говори же ты!!
- Сергей Моисеевич! А может возьмешь ты у меня одиннадцать тысяч триста рублей и...
- Откуда у тебя такие большие деньги?!
- Скопил! Я параллельно с банковской и своей прошлой работы не забывал. Скопил таки сорок две тысячи четыреста рублей! - с гордостью признался Иван Петрович:
- Но с тех денег только одиннадцать триста и осталось!
- А куда остальные девал?
- Да приходил тут один...Насчет "жупела"...
- Значит "жупел" говоришь?
- Да! Сергей Моисеевич! Давай заберем все деньги и намылим наши "жупелы" куда подальше! А то весь город бурлит возможностью растащить накопленное вами добро! А вас отправить куда подальше без всяких средств к существованию! Даже в газетах и по местному телевидению рекламная компания началась! Кто, мол, всучит Кацману тысячу шестьсот рублей и скажет при этом "рамзес", тому денежное вознаграждение! Так что, бежать надо!
Сигизмунд Моисеевич надолго задумался. Иван Петрович впервые видел своего начальника таким. Раньше, переполненный внутренней энергией и убежденный в своей правоте, управляющий быстро обдумывал детали предстоящих операций. На этот раз, удрученный и потерянный, он размышлял над самим принципом дальнейшей деятельности.
- В чем - то ты прав! Возможно это единственный выход из создавшегося положения!
- Значит "жупел"! - обрадовался Иван Петрович: - А меня с собой возьмете?
- Возьму. Но для этого не надо никаких "жупелов"! Нейрохирургия тонкая вещь и последствия не предсказуемы! Поэтому готовь четыре чемодана и отправляйся на машине в Крутогорск за наличными! Я отдам все необходимые распоряжения! А я пока уничтожу весь компромат! Держи со мной связь! Встретимся мы уже на вокзале!
Поздно вечером на перроне главного вокзала Новозатырска встретились двое. Не доверяя носильщику, они сами перенесли ближе к путям четыре больших и тяжелых чемодана и стали ждать прибывающий поезд.
- Тебя никто не заметил? - спросил у Ивана Петровича Ухватбабаев.
- Никто не заметил Сергей...
- Называй меня Сигизмундом Моисеевичем!
- В таком случае меня никто не заметил Сигизмунд Моисеевич!
- Это хорошо! Хотя немного не честно с нашей стороны!
- Что ж поделать! Жизнь такая! - как мог успокоил Ухватбабаева Иван Петрович.
Подошел скорый поезд "Новозатырск - Москва". Иван Петрович с Ухватбабаевым дотащили чемоданы до нужного вагона и предъявили билеты пожилой проводнице. Они уже начали было подниматься в вагон, как вдруг Сигизмунда Моисеевича резко потянуло с подножки вниз. Какая то неодолимая сила не давала ему покинуть Новозатырск с чемоданами полными денег.
- Что случилось? - озаботился Иван Петрович, видя странное поведения Ухватбабаева.
- Кажется нейрохирургия действует! Без "номикода" не могу! - прохрипел Ухватбабаев.
- Что делать? Что делать? - спрыгнув с подножки, засуетился вокруг Сигизмунда Моисеевича Иван Петрович.
- Не мельтеши! Давай деньги и говори "жупел"! - приказал Ухватбабаев.
- Занимайте места! Поезд отходит! - добавила паники проводница.
Иван Петрович лихорадочно отсчитал деньги и сунул их в ладонь Ухватбабаева.
-Этот, как его... "Жупел"! - произнес Иван Петрович.
- Не действует! - занервничал Сигизмунд Моисеевич:
- Попробуй еще раз!
- "Жупел"! - закричал Иван Петрович.
- Пассажиры поторопитесь! Поезд отходит! - заявила проводница, поднимаясь в вагон.
- Ты мне сколько денег дал? - спросил Ухватбабаев пересчитывая купюры:
- Идиот! Тут же тысяча шестьсот!
- Вот дурак то! - хлопнул себя по голове Иван Петрович:
- Тысяча шестьсот- это же для другого слова! Для этого, как его...
- Молчать! - дико заорал Ухватбабаев. Но было поздно. Словно в замедленном кино, Сигизмунд видел, как открывается рот его подчиненного и первые звуки злополучного "номикода" слетают с его губ. Ухватбабаев пытался отбросить злополучную сумму. Но деньги словно прилипли к его ладони. А звуки сливались в самое неподходящее для Сигизмунда Моисеевича в данной ситуации слово: "РРРАААМММЗЗЗЕЕЕССС"!
- "Рамзес"! - растерянно брякнул Иван Петрович.
Ухватбабаев почувствовал, как его мозг переключился в иной, гиперактивный режим и при этом полностью отключил сознание. Его ноги сами по себе понесли тело вдоль перрона в неизвестном направлении. Он перешел с шага на бег и скрылся в толчее на входе в здание вокзала.
- Куда же вы?! Сигизмунд Моисеевич?! А как же я?! - в слезах кричал ему вслед Иван Петрович. Он пытался бежать за Ухватбабаевым, но тут же возвращался к чемодану с деньгами. Амплитуда его метаний становилась все короче и короче. И в конце концов замерла возле денег.
- И куда мне столько? Я же столько не пропью! - попинав ногой чемоданы подумал он вслух. Денег было действительно много. Особенно по его скромным меркам и понятиям.
- Возьму один, а остальные ... - решил Иван Петрович и тут увидел секретаршу Катю. Непонятно что, она делала на перроне. Но похоже, только что подошла. И кого - то ждала. И возможно даже его! Она была так очаровательна, что восхищенный Иван Петрович не мог отвести от нее взгляда. При этом он продолжал говорить:
- ...а остальные я ...
Неожиданно к Кате подошел молодой кавказец и обняв ее за плечи, повел вдоль перрона.
- ... а остальные сдам в камеру хранения! Пригодятся! - решил Иван Петрович и жестом подозвал к себе носильщика.
Эпилог
Ранним утром в центре узбекского города Пергана, в русле пересохшего арыка, пришел в себя молодой человек с частичной потерей памяти. Очнувшийся прекрасно помнил таблицу умножения , основы членораздельной русской и узбекской речи , правила перехода через проезжую часть и еще множество нужной и ненужной информации. За исключением одного : Кто он? Где он? Много ли выпил вчера и пил ли вообще?
Из чайханы напротив вышел пожилой, закутанный в халат, аксакал. Он взглянул на молодого человека, щурясь от яркого солнца и радостно закричал:
- Кого я вижу! Да ослепнут мои глаза! Это же покойный сын Мариам - апы! Воистину, велик Аллах! Каких чудес на свете не бывает!
